Железные леди: самые пирсингованные девушки Читы

 1. Валентина Бондарь

– Свой первый пирсинг я сделала в 13 лет. Это был пирсинг пупка. В то время я слушала Бритни Спирс, у неё был проколот пупок, и я захотела такой же. Время шло, музыкальные вкусы менялись, а любовь к пирсингу так и осталась. Моя мама немножко ворчала по этому поводу, но всегда писала мне разрешения и потом ей начинали нравиться мои проколы. Иногда она даже говорит о том, что хочет сама что-нибудь проколоть. На данный момент у меня 17 пирсингов на теле. 10 на ушах, 3 в брови, язык, 3 в пупке. И один тоннель на 10 мм. Думаю, это не предел. Так как в мою молодость пирсинг был труднодоступным, дорогим и непрофессиональным, я решила дать возможность данной индустрии не умереть в нашем городе. Сейчас я работаю пирсером, изучаю все новые тенденции в своей профессии, самые эффективные способы обработки, лучшие варианты украшений, осложнения и возможность их ликвидации. Я хочу, чтобы в Чите было больше людей с красивыми и зажившими без проблем украшениями в теле. Также я надеюсь избавить как можно больше людей от устаревших сведений о пирсинге.

2. Зина Сысоева

– Первый прокол – прокол губы я сделала в сознательном возрасте, мне было 24 года. Тогда у меня был тяжелый период жизни, мне захотелось перемен. До этого времени я выглядела довольно обычно – только по 2 прокола в ушах. Затем через пару месяцев я проколола пупок, нос, сделала «индастриал» (вид ушного пирсинга, который представляет собой не один, а целых два прокола, соединенных одним украшением. Чаще всего прокалывается верхняя часть ушной раковины и соединяется прямым или чуть изогнутым украшением – прим. ред.). По профессии я преподаватель, переводчик, но пирсинг никак не мешал мне в поиске работы, я долгое время работала в Читинском педагогическом колледже. Конечно, я соблюдала дресс-код, снимала украшения, прятала татуировки. Но на первую встречу с работодателем меня вызвали неожиданно, однако их не шокировал мой внешний вид, просто сказали, что нужно будет снимать украшения с лица. Уже работая преподавателем, в 26 лет я проколола хрящ в ухе в нескольких местах и сделала 2 прокола в языке. Была очень забавная история, потому что с проколом языка мне было непросто разговаривать, поэтому студенты получили в тот день письменное задание. Кроме преподавания я занималась репетиторством, где стиль был более свободный, некоторые родители видели меня «при полном параде», но им было важнее моё трепетное отношение к их детям и те знания, которые я давала ребятам. Попутно я получала второе образование, обучалась в магистратуре ЗабГУ, преподаватели видели меня как в официальной одежде, так и в моём обычном виде. На первую встречу со своим научным руководителем я пришла с полным комплектом пирсинга и в рваных джинсах. Извинившись за свой неофициальный вид, я услышала: «Зина, мне не важно, как ты выглядишь, главное – это то, что у тебя в голове, твой потенциал». В целом, мой внешний вид никак не отразился на моей профессиональной и научной деятельности.

Мне в жизни больше мешало то, что я выгляжу моложе своих лет. Я стала хамелеоном – на работе я придерживаюсь строгого стиля в одежде и снимаю пирсинг, в повседневной жизни я выгляжу иначе. Друзья отнеслись к переменам во внешности нормально, самый важный человек – моя мама, несмотря на то, что у неё совершенно другие взгляды на подобные вещи, приняла изменения тоже, лишь в шутку в первые дни она называла меня «индейцем». Неудобств пирсинг практически не доставляет, лишь в наши забайкальские морозы приходится прятать лицо, потому что «металл» может накалиться от холода. На свой 27-ой день рождения я сделала себе подарок – проколола бровь, я давно хотела. На данный момент в общем счёте у меня 18 проколов. Думаю, что настало время остановиться, но всё же, уже подумываю сделать септум (прокол между хрящом и носовой перегородкой). Меня ничуть не смущает сложившийся стереотип, что пирсинг – это то, что свойственно подросткам, лицам, ведущим сомнительный образ жизни и не имеющим постоянной работы. Я знаю очень много талантливых, образованных людей, которые имеют пирсинг и татуировки, но при этом являются профессионалами своего дела, многие из них имеют довольно обычные профессии и у них крепкие семьи.

3. Анастасия Коновалова

– У меня 17 пирсингов: на лице и ушах. Первый прокол сделала 4 года назад. Просто увидела картинку, понравилась, и я захотела. Пошла и сделала. Семья отреагировала, конечно. Мама со мной, наверное, неделю не разговаривала. Спрашивала только, зачем я это делаю. Сейчас уже привыкли. Бабуля не замечает иногда. Когда ей только скажешь, она отвечает: «Опять?» Друзья  о первом пирсинге сказали: «Ммм, прикольно!» А когда уже больше стало, говорили: «Ммм, зачем ты делаешь? Это уже слишком». Хотя я раньше тоже так думала, когда видела фотографии людей с множеством пирсингов. А теперь и сама хочу ещё сделать. Пирсинги мне не мешают. Разве, что во время заживления небольшой дискомфорт. А так прекрасно чувствую себя с ними, делаю их исключительно для себя и не для того, чтобы привлечь внимание. Мне это, наоборот, не нравится. Прохожие порой смешно и некультурно реагируют. Некоторые говорят и пальцем тычут: «Ой, девушка, у вас тут что-то прилипло», – не отлипнет уже.

4. Кристина Иванова

– Если считать вместе с пирсингом на ушах, в общей сложности у меня 22 прокола. Первый прокол сделала в 15 лет на губе. Все реагируют вполне нормально и адекватно, привыкли уже. Неудобства из-за очередной железяки есть только дня 3-4, когда прокол свежий, так скажем. К ним очень быстро привыкаешь, и потом они тебе совершенно не мешают. Мне всегда нравились в большей степени люди с модифицированной внешностью: с присутствием пирсинга, татуировок, шрамирования и так далее. В 15 лет это было банальное любопытство, но с годами в голове сложился определенный образ, как бы я хотела выглядеть в дальнейшем. Но так думаю, скоро я остановлюсь, ибо колоть уже нечего и перейду к татуировкам.

5. Светлана Субботина

– Если считать вместе с ушами, то у меня 27 проколов. Когда был сделан первый прокол, я уже не помню. По-моему, мне тогда было лет 12. В 15 лет у меня было по 4 серьги в каждом ухе. К 17 годам их было по 6. В период с 19 до 20 лет проколола хрящ в правом ухе, пупок, бровь и нос. В 21 год проколола язык. В 25 лет в левом ухе было 10 серёжек, в правом – 11. В 27 сделала ещё 2 прокола в хряще. На данный момент в связи с работой пришлось снять по 9 серёжек с каждого уха. Особых причин для проколов не было. Просто подходила к зеркалу и понимала, что хочу сделать ещё одну дырочку. Сейчас трудно удивить кого-нибудь пирсингом, поэтому какой-то видимой реакции у людей я не наблюдала. Родственники тоже бурно не реагировали. Никаких неудобств при ношении пирсинга никогда не испытывала. Заживало всё быстро и без проблем.

6. Виктория Томских

– В первую очередь для меня бодимодификация – это интерес. Всего у меня 14 проколов на теле, из них: 4 в мочке, двойной «helix», тройная «pinna», «tragus», «nostril», «nipples», «navel». Стандартный прокол ушей у меня с детства, ещё 2 прокола я сделала в 6 классе и скорее потому, что это было «модно». Остальным пирсингом я обзавелась за последние 2 года. Общественным мнением не интересуюсь, ведь пирсинг сделан для меня. Друзья же говорят: «Круто!». Неудобства при пирсинге не исключены – «ходи и бойся, как бы где не зацепить». Я ужасный перфекционист – всё должно быть идеально, и идеальным для себя я нахожу пирсинг и тату. Смотрится гармонично и красиво – мне это нравится.